Роберт Хайнлайн - Двойная звезда [Двойник; Дублер; Звездный двойник; Мастер перевоплощений]

– Мы обо всем позаботимся, сэр.

– Отлично. Как скоро будет готов челнок?

– «Бигон» всегда готов принять вас на борт. Если вы подъедете к воротам номер три, я позвоню и за вами пришлют машину.

– Отлично, отбой.

– Отбой, сэр.

Я вернул трубку Пенни, чтобы она положила ее на место.

– Завиток, я не знаю, подслушивается этот фон или нет – а может быть даже вся машина подслушивается. Если верно хотя бы одно из двух, то они могут узнать две вещи: где находится Дэк, а через это и где находится он, и второе, что собираюсь делать я. Это вам ничего не подсказывает?

Она задумалась, затем достала свой секретарский блокнот и написала на чистой странице: «Вам нужно избавиться от машины».

Я кивнул, затем взял у нее блокнот и написал: «Далеко ли отсюда до ворот номер три»?

Она ответила: «Вполне можно добраться пешком».

Мы молча выбрались из машины и пошли вперед. Машина стояла на частной стоянке какого-то видного лица неподалеку от одного из складов; конечно, через некоторое время ее вернут туда, где она должна находиться. Сейчас такие мелочи нас не волновали.

Мы прошли уже метров пятьдесят, когда я внезапно остановился. Что-то было не так. И, конечно же, не погода. День прекрасный, в чистом пурпурном марсианском небе ярко светило солнце. Люди, движущиеся мимо нас, кто в машинах, кто пешком, не обращали на нас никакого внимания. Ну разве что пялили глаза на хорошенькую девушку, но уж никак не на меня. И все же я чувствовал себя не в своей тарелке.

– Что с вами, шеф!

– А? Я понял, наконец, в чем дело!

– Сэр.

– Я перестал быть «шефом». Не в его характере пробираться вот так, тайком. Мы возвращаемся, Пенни.

Она, не сказав ни слова, последовала за мной обратно к машине. На этот раз я сел сзади и напустил на себя побольше величественности. Мой личный шофер доставил меня к воротам номер три.

Это были не те ворота, через которые мы покидали космодром. Наверное, Дэк выбрал их потому, что через них в основном проходил груз, а не пассажиры. Пенни, не обращая внимания на предупредительные надписи, подогнала роллс прямо к воротам. Портовый полисмен попытался остановить ее, на что она холодно произнесла:

– Машина мистера Бонфорта. И будьте добры позвонить в офис Уполномоченного, чтобы за ней прислали кого-нибудь.

Он выглядел растерянным; окинул быстрым взглядом заднее сиденье, кажется узнал меня, отдал честь и оставил нас в покое. Я дружески помахал ему рукой, когда он предупредительно распахнул дверцу машины.

– Наш лейтенант всегда очень придирчив по части того, чтобы у ограды не парковались машины, – извиняющимся тоном произнес он, – но я думаю, что в этом случае все будет в порядке, мистер Бонфорт.

– Вы можете сразу же отвезти машину. Я и мой секретарь отбываем, – сказал я. – За мной прислали челнок.

– Сейчас узнаю в карауле, сэр, – он удалился. Он был как раз достаточным количеством публики, на мой взгляд, которая могла бы подтвердить, что мол «да, мистер Бонфорт подъехал на правительственной машине и отбыл на свою личную яхту». Я, словно Наполеон, сунул подмышку свой марсианский жезл и захромал вслед за полицейским. Пенни поспешила за мной. Коп перекинулся несколькими словами с привратником, затем, улыбаясь, поспешно вернулся к нам.

– Челнок ждет вас, сэр.

– Весьма, признателен. – В душе я поздравлял себя с точным расчетом времени.

– Э-э-э… – коп явно был возбужден и торопливо добавил:

– Я сам экспансионист, сэр. Большое дело вы сегодня сделали, – и он с почтением поглядел на жест, торчавший у меня из подмышки.

Я точно знал, как повел бы себя Бонфорт в такой ситуации.

– Благодарю вас. Дай вам бог множество детей. Мы должны действовать в твердом большинстве.

Он захохотал немного сильнее, чем это было необходимо:

– Здорово сказано! Ничего, если я передам это другим?

– Конечно, ничего. – Мы двинулись вперед, и я уже вошел в ворота. Привратник тронул меня за руку.

– Э… Ваш паспорт, мистер Бонфорт.

Надеюсь, что выражение моего лица не изменилось.

– Пенни, достаньте наши паспорта.

Она холодно взглянула на караульного.

– Обо всех формальностях позаботится капитан Бродбент.

Он взглянул на нас и отвел глаза.

– Наверное, так оно и есть, но я обязан проверить их и записать номера серии.

– Да, конечно. Что ж, думаю нужно связаться с капитаном Бродбентом и попросить его подъехать. Кстати, назначено ли челноку для меня время старта? Может быть вы свяжетесь с диспетчерской?

Но Пенни, казалось, была вне себя от ярости.

– Мистер Бонфорт, но ведь это просто смешно! Мы никогда раньше не подвергались подобной проверке. Во всяком случае на Марсе!

Коп торопливо сказал:

– Конечно, все в порядке, Ханс. Ведь это же ни кто-нибудь, а сам мистер Бонфорт.

– Да, конечно, но…

Я вмешался со счастливой улыбкой на лице.

– Мы можем все уладить очень просто. Если вы… как ваше имя, сэр?

– Хэзлвонтер. Ханс Хэзлвонтер, – неохотно признался он.

– Так вот, мистер Хэзлвонтер, если вы свяжетесь с господином Уполномоченным Бутройдом, я поговорю с ним и мы избавим моего пилота от необходимости выбираться сюда – и к тому же сэкономим мне час или более того.

– Ох, мне бы не хотелось делать этого. Может я лучше свяжусь с начальником порта? – с надеждой в голосе спросил он.

– Знаете что, дайте мне номер мистера Бутройда. Я сам свяжусь с ним.

На этот раз я добавил к своим словам несколько ледяных ноток – интонации занятого и важного человека, который пытался было быть демократичным, но которого вывела из себя бюрократическая мелочность нижестоящих.

Это подействовало. Он поспешно сказал:

– Я уверен, что все в порядке, мистер Бонфорт. Просто у нас… сами знаете, правила и все такое.

– Знаю, знаю. Благодарю вас, – я прошел через ворота.

– Мистер Бонфорт! Смотрите! Вон там!

Я оглянулся. Постановка точек над «i» заняла у нас времени ровно столько, сколько его потребовалось газетчикам, чтобы настичь нас. Один из них припал на одно колено и наводил на меня свой стереоаппарат; он поднял голову и сказал:

– Держите жезл так, чтобы его было видно.

Несколько других с различного вида оборудованием уже скапливались вокруг нас с Пенни. Кто-то взобрался на крышу нашего роллса. Еще кто-то тянул к моему лицу микрофон, а один из корреспондентов издали направил на меня микрофон направленного действия, похожий на ружье.

Я рассердился, но к счастью, я помнил, как я должен себя вести. Я улыбнулся и пошел медленнее. Бонфорт всегда учитывал то, что на экране движение кажется более быстрым. Так что я поступил именно так, как надо.